пятница, 09 марта 2012
Дорога возникает под шагами идущего.
Дорогие мои) я конечно очень сильно извиняюсь за задержку и прочее...но так вот получилось, что в данный период жизни писать как-то не очень тянет. Потому пишу эпилог, совсем небольшой. И больше не ждите от меня продолжения этого фф. И еще - простите за такую концовку, если кто жаждал хэппиэнда.
В углу пустой комнаты на холодном полу лежал без движения демон. Его лицо было бледнее мела и покрыто ссадинами. Из глубоких порезов на груди и спине текла кровь. Капли одна за другой стекали на пол, разбегаясь в стороны. Рядом с ним так же неподвижно сидела еще одна фигура. Темные, цвета самой тьмы, волосы длиной до плеч, ярко-зеленые глаза кошки. Неизвестный откинул капюшон плаща и нежно провел рукой по телу Себастьяна, в глазах его сверкнули огоньки печали, безмерной утраты, а по щеке скатилась слеза.
-… не успел… ксо…- пробормотал он, в отчаянии стукнув кулаком по полу.
Надеясь хоть немного помочь, демон приподнял Себастьяна и уложил его себе на колени. Прокусив кожу на запястье, он поднес ее ко рту не подающего признаков жизни товарища.
- Ну давай же… давай… - почти неслышно шептал демон. – Пожалуйста…
Его усилия были тщетны – Себастьян даже не шевельнулся, а кровь его друга, не проникая в рот, стекала по шее.
От осознания собственного бессилия хотелось плакать. Почему эти сволочи так безжалостно поступили с ним? Неизвестно. И ведь здесь был Сиэль, значит, он это видел… а раз Сиэль жив… Снова головоломка.
Примерно такие мысли крутились в голове Белета, который, надеясь на удачу, упорно пытался напоить Себастьяна своей кровью и оживить друга. Между этими демонами существовала связь, заложенная еще во времена мироздания.
Как известно, душа нематериальна. Однако это утверждение верно лишь пока душа находится в теле. Стоит ей оказаться вне своего временного хранилища, и она становится полностью обозрима для демонов. Душ в мире не бессчетное множество, а строго определенное количество, и следить за тем, чтобы не было тел бездушных – задача демонов. Чуть перенаселение – вспышка эпидемии. В городке родился «лишний» ребенок? Так пусть он умрет раньше, чем откроет глаза, а уж причина смерти – креативности у демонов не занимать, что-нибудь да придумают.
Во времена возникновения демонов зло, облики, характер, а также сущность демона создавались из монолитов. На каждого демона – свой монолит, неповторимый, уникальный. Так продолжалось до тех пор, пока однажды монолит Себастьяна не раскололся на две части. Одну, махнув рукой, оставили в теле Себастьяна, а вторую использовали для Белета. «И так сойдет, им с этого не убудет», - сказали тогда. С того времени эти двое – словно одно целое. Белет чувствует все, что чувствует Себастьян, и наоборот. И, по-видимому, обладатели частей монолита испытывают влечение друг к другу.
В полном бессилии Белет опустил руки. Дыхание у Себастьяна не прослеживалось, да и пульса не было – кровь засыхала у краев ран, но регенерации не было. Когда высшие демоны вошли в комнату, они были поражены, увидев, что Себастьян, один из немногих высших, не подавал никаких признаков жизни, а Белет, наклонившись над ним, трясся в истерике.
- Да за что… за что?! – раздавались крики из дворца Великого.
Тело Себастьяна отнесли в его особняк. Через пару дней в Ад заявился нежданный гость.
-Гробовщик?! А ты сюда какими путями пробрался? – ошеломленно спрашивал Сиэль, подбежав к невесть откуда взявшемуся жнецу. Его волосы были растрепаны, пиджак застегнут криво, а сапоги не зашнурованы.
-Хи-хи, граф… я погляжу, со смертью вашего дворецкого за Вами некому следить… что ж. Надо поговорить с начальством, пускай отдадут тебя другому демону. Белету, к примеру.
Гробовщик был не особо разговорчивым в этот день. Мрачно войдя в комнату Себастьяна, он резко остановился на пороге и стоял так пару минут.
- Я просто не могу поверить… - проговорил он тихим голосом. Его колени слегка дрожали. Подойдя к кровати, на которой лежал демон, ноги Гробовщика подкосились, и он упал на колени, закрыв лицо руками. Весь этот день он ни с кем не разговаривал и большую часть времени проводил в особняке, теперь никому не принадлежащем.
Весточка от Грелля пришла – вернее, кубарем скатилась по лестнице к Вратам – через день после прибытия в Ад Гробовщика.
-Себастьянчик! Бедный мой, как же так… как же так… - с такими воплями Грелль ввалился в особняк, пробежав по аду и распугав молодых демонят. – Как же я теперь жить-то буду! – сокрушался жнец, сидя у кровати.
Вскоре наступил день похорон. По древней традиции, демонов не хоронили, как принято у других созданий этого мира, а просто избавлялись от тела, высвобождая дух и вселяя его с помощью обряда в новорожденных демонят. Рядом с постаментом, на котором лежало тело, стоял, вернее, едва стоял, Белет. По правилам, горящий факел должен был держать он, а затем поджечь хворост, но он был просто не способен на такое. Руки его тряслись, как у человека, больного эпилепсией.
Наконец тягостная церемония окончилась. Одним демоном в Аду стало меньше...
Или не совсем. В кабинет к Высшему, где как раз после церемонии собрались Белет, Гробовщик и Сиэль, влетел брат Себастьяна Мелькиадес с радостными воплями о том, что у него родился сын, впоследствии названный Аурелиано. Когда Белет взглянул на новорожденного, он обомлел. Черты лица демоненка один в один повторяли черты лица Себастьяна.
- Хорошо, что твой дух долго не скитался… - пробормотал себе под нос Белет. – Хотя мне тебя будет очень не хватать.
В углу пустой комнаты на холодном полу лежал без движения демон. Его лицо было бледнее мела и покрыто ссадинами. Из глубоких порезов на груди и спине текла кровь. Капли одна за другой стекали на пол, разбегаясь в стороны. Рядом с ним так же неподвижно сидела еще одна фигура. Темные, цвета самой тьмы, волосы длиной до плеч, ярко-зеленые глаза кошки. Неизвестный откинул капюшон плаща и нежно провел рукой по телу Себастьяна, в глазах его сверкнули огоньки печали, безмерной утраты, а по щеке скатилась слеза.
-… не успел… ксо…- пробормотал он, в отчаянии стукнув кулаком по полу.
Надеясь хоть немного помочь, демон приподнял Себастьяна и уложил его себе на колени. Прокусив кожу на запястье, он поднес ее ко рту не подающего признаков жизни товарища.
- Ну давай же… давай… - почти неслышно шептал демон. – Пожалуйста…
Его усилия были тщетны – Себастьян даже не шевельнулся, а кровь его друга, не проникая в рот, стекала по шее.
От осознания собственного бессилия хотелось плакать. Почему эти сволочи так безжалостно поступили с ним? Неизвестно. И ведь здесь был Сиэль, значит, он это видел… а раз Сиэль жив… Снова головоломка.
Примерно такие мысли крутились в голове Белета, который, надеясь на удачу, упорно пытался напоить Себастьяна своей кровью и оживить друга. Между этими демонами существовала связь, заложенная еще во времена мироздания.
Как известно, душа нематериальна. Однако это утверждение верно лишь пока душа находится в теле. Стоит ей оказаться вне своего временного хранилища, и она становится полностью обозрима для демонов. Душ в мире не бессчетное множество, а строго определенное количество, и следить за тем, чтобы не было тел бездушных – задача демонов. Чуть перенаселение – вспышка эпидемии. В городке родился «лишний» ребенок? Так пусть он умрет раньше, чем откроет глаза, а уж причина смерти – креативности у демонов не занимать, что-нибудь да придумают.
Во времена возникновения демонов зло, облики, характер, а также сущность демона создавались из монолитов. На каждого демона – свой монолит, неповторимый, уникальный. Так продолжалось до тех пор, пока однажды монолит Себастьяна не раскололся на две части. Одну, махнув рукой, оставили в теле Себастьяна, а вторую использовали для Белета. «И так сойдет, им с этого не убудет», - сказали тогда. С того времени эти двое – словно одно целое. Белет чувствует все, что чувствует Себастьян, и наоборот. И, по-видимому, обладатели частей монолита испытывают влечение друг к другу.
В полном бессилии Белет опустил руки. Дыхание у Себастьяна не прослеживалось, да и пульса не было – кровь засыхала у краев ран, но регенерации не было. Когда высшие демоны вошли в комнату, они были поражены, увидев, что Себастьян, один из немногих высших, не подавал никаких признаков жизни, а Белет, наклонившись над ним, трясся в истерике.
- Да за что… за что?! – раздавались крики из дворца Великого.
Тело Себастьяна отнесли в его особняк. Через пару дней в Ад заявился нежданный гость.
-Гробовщик?! А ты сюда какими путями пробрался? – ошеломленно спрашивал Сиэль, подбежав к невесть откуда взявшемуся жнецу. Его волосы были растрепаны, пиджак застегнут криво, а сапоги не зашнурованы.
-Хи-хи, граф… я погляжу, со смертью вашего дворецкого за Вами некому следить… что ж. Надо поговорить с начальством, пускай отдадут тебя другому демону. Белету, к примеру.
Гробовщик был не особо разговорчивым в этот день. Мрачно войдя в комнату Себастьяна, он резко остановился на пороге и стоял так пару минут.
- Я просто не могу поверить… - проговорил он тихим голосом. Его колени слегка дрожали. Подойдя к кровати, на которой лежал демон, ноги Гробовщика подкосились, и он упал на колени, закрыв лицо руками. Весь этот день он ни с кем не разговаривал и большую часть времени проводил в особняке, теперь никому не принадлежащем.
Весточка от Грелля пришла – вернее, кубарем скатилась по лестнице к Вратам – через день после прибытия в Ад Гробовщика.
-Себастьянчик! Бедный мой, как же так… как же так… - с такими воплями Грелль ввалился в особняк, пробежав по аду и распугав молодых демонят. – Как же я теперь жить-то буду! – сокрушался жнец, сидя у кровати.
Вскоре наступил день похорон. По древней традиции, демонов не хоронили, как принято у других созданий этого мира, а просто избавлялись от тела, высвобождая дух и вселяя его с помощью обряда в новорожденных демонят. Рядом с постаментом, на котором лежало тело, стоял, вернее, едва стоял, Белет. По правилам, горящий факел должен был держать он, а затем поджечь хворост, но он был просто не способен на такое. Руки его тряслись, как у человека, больного эпилепсией.
Наконец тягостная церемония окончилась. Одним демоном в Аду стало меньше...
Или не совсем. В кабинет к Высшему, где как раз после церемонии собрались Белет, Гробовщик и Сиэль, влетел брат Себастьяна Мелькиадес с радостными воплями о том, что у него родился сын, впоследствии названный Аурелиано. Когда Белет взглянул на новорожденного, он обомлел. Черты лица демоненка один в один повторяли черты лица Себастьяна.
- Хорошо, что твой дух долго не скитался… - пробормотал себе под нос Белет. – Хотя мне тебя будет очень не хватать.
среда, 07 марта 2012
Дорога возникает под шагами идущего.
Стук. Стук. Стук. Размеренные быстрые шаги. Хочу май, когда будет сухой асфальт, чистое небо и полная луна. Выйти ночью в легком платье и кожаной куртке из дома и шагать. Шагать босыми ступнями по теплому сухому асфальту. Ненавижу зиму, когда холодный ветер дует в лицо. Из-за шапки даже волосы не развеваются на ветру. Просто едет крыша. Не обращайте на это внимания. Не трогайте меня, дайте мне побыть вместе с теми, с кем хочется быть, а если невозможно – с плеером и гитарой. Стук. Стук. Стук. Мда… «Хе-ей, один за всех и все за одного…» боже, Маня, о чем ты думаешь… Не надо сейчас этого… «Топотом некованных копыт…» да что с тобой сегодня?! Возьми себя в руки. Черт. Перед глазами мелькают цветные вывески магазинов и магазинчиков, кричащие о распродажах. Ночь. Ни души на улице. Мимо простучал одинокий трамвай с номером 14. Я иду от метро… Зачем это все? Зачем я это пишу… нет ответа. Прохожу уже около Донского кладбища. Луна освещает деревья и стену крематория. Да уж, оно того стоило… Сталинские репрессии… Что за мысли. Невольно, просто ради интереса, прижимаю вену на левом запястье. Замечательно. Пульс под 120 отдается глухими ударами в голове. С чего бы это? Неясно. Завтра новый день, новая история. Один и тот же финал. И что странно – это не надоедает. Изо дня в день мы просыпаемся, живем, что-то делаем, спим. Улыбаемся, раздражаемся, обижаемся и прощаем, понимая или не понимая бессмысленности всего этого. Махнуть рукой на все это, послать к чертям все маски, страхи и сомнения. Глубокий вдох. И с головой окунуться в новый день.
понедельник, 27 февраля 2012
Дорога возникает под шагами идущего.
Сегодня я одолела мониторинг по химии, зачет по биологии, сочинение по литературе и пробное ГИА по русскому... И потом стрип пластика... Это ад))
Дорога возникает под шагами идущего.
Отныне я тут) кому, кроме двух человек, это надо-непонятно) но так уж и быть)
Ну что? Поехали!
Ну что? Поехали!